Отправлено: 07.05.06 17:42. Заголовок: Кинофильм "Перегон"

ПЕРЕГОН
Трагикомедия военных лет
Военный / Исторический / Драма / Комедия



1943 год, Чукотка, специальный транзитный аэродром. Жизнь русских и американских летчиков, которые через Аляску и Сибирь перегоняют на фронт американские истребители "Аэрокобра".

"Перегон" - это новый полнометражный фильм Александра Рогожкина. Его предыдущая работа - "Кукушка" - получила множество международных премий и фестивальных призов, в том числе приз за лучшую режиссуру на XXIV Московском международном кинофестивале. Эту картину многие называют лучшим российским фильмом за последнее десятилетие. Режиссер снова обращается к исторической теме и открывает незнакомую страницу, казалось бы, уже полностью прочитанной нами книги о Великой Отечественной войне.

Это история русских, американцев, аборигенов Крайнего Севера, история мужчины и женщины на войне. Любовь русского офицера и американской летчицы Мэри Мак-Клейн сталкивается с языковыми и культурными барьерами, из-за чего возникает множество курьезных и нелепых, а иногда и трагических ситуаций. А рядом с полярным аэродромом существует другой мир - мир местных эскимосов, живущих далекой от войны жизнью. Правда солдат непонятна эскимосу, ведь: "Человек стреляет в зверя, чтобы съесть его или получить шкуру, из которой можно сделать одежду или лодку. Тогда зачем он стреляет в другого человека, если не собирается его есть?".

"Перегон" - это детектив, драма, и как это всегда бывает у Рогожкина, немножко комедия.

http://www.ctb.ru/movie/view.jsp?id=27

 Отправлено: 31.07.06 15:14. Заголовок: Re:

Спасибо, Света!

 Отправлено: 31.07.06 15:32. Заголовок: Re:

"У нас был снят эпизод, когда Лисневский стучал в дверь. Ее открывала изящная женская рука. Он здоровался и заходил в дом. Мы безжалостно вырезали все три сцены этих таинственных свиданий, потому что они давали возможность разгадать интригу до финала. Хотелось, чтобы оставался зыбкий флер неопределенности. "

А мне кажется зря вырезали. Эти сцены добавили бы движения в роли, что Немоляевой, что Страхова. А интриги, ее и так не было. Если хотели полнейшей неопределенности и интриги, не надо было тогда рассказывать с самого начала, что у одного из офицеров роман. Ну у кого из офицеров на аэродроме может быть роман, если их раз два и обчелся. Не у Юрченко же, и не у Свиста. А про женскую половину романа вообще говорить нечего.

А вообще в этом плане хорошо сделанны съемки. И вроде интрига какая-то есть, о романе между Лисневским и Заревой открыто говорит только приехавший следователь, и в тоже время он показан так, что с самого начала фильма мы о нем знаем, подсознательно. Об этом говорят красноречиво жесты, взгляды со стороны Лисневского (ах, как у него взгляд теплеет, когда он смотрит на Ирину во время построения на плацу). В принципе незаметная деталь, если особо не вглядываться, но для создания образа несомненно важны любые мелочи, например такие.

 Отправлено: 31.07.06 17:26. Заголовок: Re:

Никогда мне рогожкинские фильмы (кроме "Кукушки") не нравились. А теперь и сам режиссёр Рогожкин глубоко неприятен. Что называется, хорошо он нас развёл. Как дуры, сидели в пустых кинозалах, а теперь пойдём ещё и DVD прикупим

 Отправлено: 03.08.06 20:45. Заголовок: Re:

Да,Viki , не заметить этих взглядов невозможно, но вот если бы я о содержании фильма не узнала до просмотра, то о романе и не подумала бы, о любви - да. Честно говоря, я сначала думала, что роман у Лисневского и американки. Но суть не вэтом, главное, что фильм получился нормальный, я его посмотрела на диске еще раз с удовольствием.

Pastello , если тебе не понравился фильм, то смысл покупать ДВД. А то, что полупустые залы, наверно «Перегон» не для массового зрителя – им зрелищ подавай

 Отправлено: 03.08.06 21:26. Заголовок: Re:

Заполненность залов не говорит об удачном или неудачном фильме. На "Коде да Винчи" наверняка залы были не пустые. И что? Это говорит о хорошо сделанном фильме? Мало того, что история сомнительная, так еще и роман отвратительно поставлен. Пустые залы красноречиво говорят о кризисе кино и кризисе зрительском. Что смотреть каждый решает сам, а то что зритель отдает предпочтение "пустому" кино, проблема. Меня очень огорчающая.

 Отправлено: 03.08.06 23:16. Заголовок: Re:

Света К. пишет:

цитата:

Pastello , если тебе не понравился фильм, то смысл покупать ДВД. А то, что полупустые залы, наверно «Перегон» не для массового зрителя – им зрелищ подавай

Да нет, мне 35 гривен на поддержание кинематографа не жалко. А если "Перегон" не для массового зрителя делался, зачем там гэги с сортиром и мочащимся американцем вставлены? Для тонкого юмора, что ли?
Честно, не понимаю, почему вы так защищаете этот, в буквальном смысле, недоделанный "Перегон"? Да, там очень красивые пейзажи, их ни на каком DVD не рассмотришь, нужен кинозал. И местные жители чудестные , как , впрочем , всегда у Рогожкина. Но признайтесь сами себе, вы бы обратили внимание на этот фильм, если бы в нём не участвовал ДС? Я бы - нет!

 Отправлено: 03.08.06 23:35. Заголовок: Re:

Признаюсь сама себе , смотрю кино не только если в нем участвует Страхов. Да, обратили на этот фильм внимание мы, потому что это фильм, где играет Даниил и ждали его с нетерпением. Но это не значит, что если бы я услышала о нем и в нем не играл бы Даниил, я его бы не посмотрела. Ждала бы не с таким рвением к просмотру, но посмотрела бы обязательно, хотя бы по телевизору.

 Отправлено: 04.08.06 16:01. Заголовок: Re:

Pastello пишет:

цитата:

Но признайтесь сами себе, вы бы обратили внимание на этот фильм, если бы в нём не участвовал ДС?

Не скажу, что мне все фильмы Рогожкина нравятся, но уж точно посмотрела бы, потому как в "Перегоне" снимался Серебряков, а у него в игре промахов не бывает.

 Отправлено: 14.08.06 15:04. Заголовок: Re:

"Петербургский Дневник" от 10 июля 2006г.

Кино C Валерием Островским


Жизнь как перегон

На экраны вышел фильм «Перегон» Александра Рогожкина — одного из самых знаменитых и продуктивных питерских кинорежиссеров.

По просмотре этого фильма у думающего зрителя может возникнуть один странный вопрос: чем «кино по-московски» отличается от «кино по-питерски»?

Московские киношники организовали небезуспешную гонку за Голливудом, начав снимать блокбастеры в точности по американским рецептам. Есть там «фэнтези» и военные драмы, политические триллеры и ужастики, полупохабные молодежные комедии и гангстерские саги. Расчет вполне понятен. Поскольку основными посетителями мультиплексов в крупных городах являются молодые люди в возрасте до 25 лет, вскормленные именно на голливудщине (я имею в виду не качество лент, а их жанры), то отбить вложенные в кинопроизводство деньги можно только одним способом: создавая новорусский Голливуд. Правда, еще время от времени в Москве находятся деньги на так называемый «арт-хаус», предназначенный не для зрителей, а для фестивальных критиков Европы. Если «арт-хаус» вдобавок соединен с «чернухой», показывающей современную Россию в качестве места, не приспособленного для проживания среднего европейца, то восторги европейской критики в самом деле обеспечены.

В Питере по сей день умудряются делать совсем другое кино. В котором явно прослеживается стойкая привязанность к классической русской и европейской культуре. Кино порой неспешное, лишенное спецэффектов и голливудского влияния. Эти фильмы не рассчитаны на прокатный успех в течение двух-трех недель. Они рассчитаны на какую-то иную, длительную жизнь, на размышление и сопереживание. «Перегон» – именно такой фильм.

Случайно или нет, но во всех своих интервью по поводу выхода «Перегона» в прокат Александр Рогожкин вспоминал Достоевского. Хотя никаких «достоевских» страстей в фильме нет. Но эта демонстративно подчеркиваемая духовная связь с классическим наследием является для Рогожкина чем-то очень значимым, очень личным.

Есть легенда о древнегреческом философе Диогене, ходившем днем с зажженным факелом и восклицавшим: «Ищу человека!» Собственно говоря, все фильмы Рогожкина и посвящены этим поискам. Он мог бы снимать невероятно кассовые ленты, что он доказал «Особенностями национальной охоты», вошедшими в золотую обойму российских фильмов. Он мог бы делать самые популярные телесериалы, что подтверждается лучшими сериями «Убойной силы». Но вместо того, чтобы сосредоточиться на зарабатывании денег и светской славы, Рогожкин снимает такие ленты, как «Блокпост» и «Кукушка» – о войнах на Кавказе и на далеком Севере, показывая и невозможность, и одновременно возможность людей жить вместе. Людей разных культур и разных национальностей. Иными словами, он упорно разрабатывает в кино ту тему, над решением которой сегодня бьются философы и политики. Возможно, что если бы эти господа повнимательнее и почаще смотрели ленты Рогожкина, они смогли бы приблизиться к решению больных проблем человечества. Или хотя бы к попыткам такого решения.

«Перегон» – формально фильм о временах войны. О взаимодействии разных людей на войне. Повествование ведется о жизни секретного аэродрома, на который приземляются американские летчицы, перегоняющие самолеты для Красной Армии в соответствии с американской помощью по ленд-лизу. Сюжет как таковой в фильме отсутствует. Нет ни героических подвигов, ни пылкой любви в духе «дамско-военных романов», ни детективной интриги. Формально фильм неспешен, он идет больше двух часов. Он густо населен разными персонажами. Именно их истории, загадки и тайны их душ – вот что в первую очередь интересует Рогожкина. Большинство ролей играют либо совсем неизвестные актеры, либо вообще любители. Из звезд – только Алексей Серебряков и телесериальный красавец Даниил Страхов. Но никакого отличия между профессионалами и любителями не обнаруживается. Что прежде всего говорит о необычайно высоком уровне режиссерского мастерства.

«Перегон» совсем не предназначен для пересказа. Разве можно, к примеру, пересказать чеховские пьесы? Вообще, чеховские традиции в «Перегоне» – самые сильные. Предощущение трагедии вплотную уживается с комедией на грани фарса. Мужчины и женщины могут тянуться друг к другу, но до конца понять друг друга не способны. Перегон становится мегаобразом жизни как таковой, в которой все зыбко и не слишком надежно. Но и в этой зыбкости люди ищут нечто такое, что должно им придать устойчивость и надежность.

Есть фильмы, самим строем своим не предназначенные для одноразового просмотра. Как хорошую книгу можно перечитывать много раз, так и «Перегон» надо смотреть не раз. И каждый раз вам в нем будет открываться что-то новое. «Перегон» – фильм не для кассы и не для фестивалей. Он для думающих и чувствующих людей. И суждена ему долгая, очень долгая жизнь.

http://www.spbdnevnik.ru/?show=article&id=315

 Отправлено: 14.08.06 17:37. Заголовок: Re:

Битва за “Оскар” началась
“9 рота” против “Дневного дозора”


Не успел Федор Бондарчук отпереживать, что не попал на “Оскар” в прошлом году, как вот уже “9 рота” — в претендентах на главную награду киномира за 2006 год. За рубежом все строго: не успел вовремя выйти в прокат — пролетаешь. В этом году, к слову, “к конкурсу допускаются фильмы, выпущенные в стране их создания в прокат и находившиеся в прокате в течение как минимум семи дней подряд в период с 1 октября 2005 по 30 сентября 2006 года”. Таковы оскаровские правила.

Как стало известно “МК”, российская комиссия по отбору и рекомендации фильмов на “Оскар” начала свою работу со списка из 12 фильмов, составленного, как нетрудно догадаться, из фильмов-победителей отечественных кинофестивалей и кинопремий, включая, конечно же, любимцев касс — “9 роту” и “Дневной дозор”. Причем последний только массами и остался полюблен — ни одной профессиональной награды он не удостоен. По этому поводу только и остается сказать, что, конечно, у нас, у россиян, в крови по два раза на одни и те же грабли наступать, но хочется-таки надеяться на мудрость нашей “оскаровской” комиссии, что она не повторит ошибку с “Ночным дозором”.
Еще в списке — любимец международных фестивалей и крайне далекий от народа “977” Николая Хомерики. Разумеется, победитель “Кинотавра” и явно не лидер проката — киноэксперимент модного театрального режиссера Кирилла Серебренникова “Изображая жертву” с обилием сценических приемчиков и длинным матерным монологом на злобу дня. И все это явно мимо “Оскара”. Поскольку вкусы тамошних киноакадемиков и предпочтения кинобогемы здешней — точно не совпадают. Посылать за океан что арт-эксперимент, что жвачку для народа — дело бесперспективное и давно всем понятное. Там нужна универсальная история “за жизнь”, какой в свое время была “Кукушка” и которая пролетела мимо “Оскара” только благодаря нашей “оскаровской” комиссии, пославшей в тот год “Дом дураков” Андрона Кончаловского.
Еще в списке — “Питер FМ” — милое молодежное кино, крепко сделанное и собравшее для своего формата неплохие деньги в прокате, но вряд ли оно Америку удивит. Так же, как и “Точка” Юрия Мороза — о трудной жизни русских проституток, и “Связь” Авдотьи Смирновой — постная история про адюльтер без начала и конца.
“Перегон” Александра Рогожкина — сложное многослойное кино про любовь на фоне ленд-лиза, кстати, может потрафить тамошним киноакадемикам темой, но слишком трудно, мне кажется, окажется для восприятия ими по форме.
“Мне не больно” Алексея Балабанова — слепок с нашей жизни — может утерять свою прелесть вне контекста узнавания публикой ее любимцев Никиты Михалкова и Ренаты Литвиновой. Балабанов — замечательный русский режиссер, и этим он силен здесь, но загадку его русской души никогда не поймут там.
“Живой” Александра Вединского, который, как говорят в спортивном мире, “прошел на флажке” — прокат начинается 21 сентября, — еще в Канне не понравился тем, что не прочеченский. Отношение Запада к Чечне ничем не переломить: им надо, чтоб про политику обязательно было, а если про душу — то только по Достоевскому.
Что же касается отобранных Венецианским фестивалем “Эйфории” Ивана Вырыпаева и “Свободного плавания” Бориса Хлебникова, то непонятно, как они вообще угодили в “оскаровский” список: пока даты начала их проката — соответственно, 5 октября и 9 ноября.

Московский Комсомолец
от 15.08.2006
Елена АРДАБАЦКАЯ

http://mk.ru/numbers/2316/article80931.htm

 Отправлено: 15.08.06 10:04. Заголовок: Re:

Частные рецензии!!!
И читать их правда интересно!!!!


Перегон
Transit



РЕЦЕНЗИЯ №1

Вроде 1943-й год. Вроде Чукотка. Нет – точно Чукотка! Аэродром, готовый принять американские «Аэрокобры», поставляемые по ленд-лизу. Десяток молодых пилотов – им эти самолеты перегонять дальше, к фронту. Командир аэродрома, красавец капитан Сергей Линевский. Контуженный комендант, капитан Фома Юрченко, ценитель холодной водки и враг всех, кто нам враг. Утонченная библиотекарша Ирина Владимировна, по совместительству – переводчица с английского. Хитрован и лентяй Василий, молодой чукча, умеющий устроиться в жизни. Замполит Свист – осторожный, как и все замполиты, со своей неразлучной дворнягой по кличке Муза. Бывший политзэк, еще раньше – авиаконструктор, ныне – повар Ромодановский. И десяток молодых летчиц – американок, падающих на головы этому сообществу. Бойкие девицы, которых нипочем не понять, пригнали «Аэрокобры» на чукотский аэродром.

Вот, собственно, и сюжет. То, что никакого сюжета тут нет, не моя вина. Так задумано. Рогожкин вообще не больно-то балует народ сюжетами. Отношения – вот что у него важнее всего. В человеческих отношениях он разбирается мастерски. Представить их на экране для него – дело техники. Но есть проблема. Когда отношений становится слишком много, Рогожкин начинает метаться, он боится обидеть кого-то из героев, уделить ему меньше внимания, чем другим. В «Кукушке» был замечательный вариант – трое персонажей, один клубок отношений. Все было очень просто и просто замечательно, потому что органично и неспешно. В «Перегоне» режиссер частит и мельтешит. Ему мало времени и места.

Значит, фильм плох? Побойтесь бога! Конечно, нет. Он лишен цельности, но эта мозаика составлена из кусочков, качество которых не вызывает никакого сомнения. Вот – партсобрание, на котором решают принципиальный вопрос: о передаче поросенка Тарасика в подарок союзникам (потому что самим не прокормить). Вот – первый прилет американских летчиц: никто еще не знает, что они – женщины, и один из наших молодых летчиков ведет их в сортир, чтобы на собственном примере показать, как пользоваться этим сооружением. Вот – диалог двух капитанов, как поединок двух совершенно равных по силе боксеров, один черный, другой белый, один хороший, другой плохой, один хочет уничтожить другого, другой хочет просто жить.

Как всегда, у Рогожкина – замечательные персонажи. И очень жаль (до боли жаль, ей-богу!), что их – чересчур много. Будь их хотя бы на пяток поменьше, вполне возможно, ему не пришлось бы так изворачиваться с концовкой. Как говорил генерал Иволгин, тост должен быть коротким, как выстрел. К чему это я? Да к тому, что хороший финал – это совсем не тост, и стрелять тут вообще не обязательно…

(c) Джон Сильвер

http://www.cinema.vrn.ru/reviews/transit.shtml

http://www.kinokadr.ru/articles/2006/07/09/peregon.shtml

http://www.exler.ru/films/14-08-2006.htm

http://www.zona.ws/2006/08/14/peregon_dvdrip.html

 Отправлено: 16.08.06 14:54. Заголовок: Re:

Эта рецензия, как говорит Рогожкин, когда Ваша фантазия может пересилить мою.... или, что-то об этом...
А главное тут раскрывается автором, почему на его взгляд убили Юрченко.
Вообщем, смешного Вам прочтения...потому, как я повеселилась от души....





2006-08-16 Максим Жуков

На задворках Империи

Новый фильм известного отечественного режиссера и сценариста Александра Рогожкина «Перегон», пожалуй, расставляет несколько очень важных точек над «i» как в развитии российского кинематографа, так и в некоторых культурно-идеологических дискуссиях последнего времени (имеется в виду, конечно, спор об империи и нации, глобальных мировых процессах и консервативном изоляционизме). Сразу оговорюсь, что уже сам по себе факт переноса вышеозначенного спора на поле массовой культуры выглядит явлением примечательным.


Само кино, на мой взгляд, превосходно. По сути дела, мы снова видим по-настоящему наше русское кино, в котором в качестве рудиментов западного влияния остались только техника съемки и прекрасное качество картинки и звука (и такое «остаточное влияние», безусловно, положительно). В художественном и смысловом плане фильм совершенно не западный, на тех же американских героев картины мы смотрим снова собственными глазами, слава Богу, теперь уже избавленными от идеологических шор.


И, как любой фильм, представляющий собой значительное художественное и общественное событие, «Перегон» собрал весьма плохую критику. Плохую — не в смысле отрицательную, а плохую в смысле качества этой критики. Фильм остался, похоже, совсем не понятым киножурналистами. Некоторые пишут просто о достоинстве жанра киноромана, совершенно не рассматривая скрытое смысловое наполнение фильма, другие, пропустив главное, остро современное развитие сюжетной линии, говорят о скомканности фильма. Пишут также о том, что новый фильм Александра Рогожкина — сплошной самоповтор автора «Кукушки», «Блокпоста» и «Особенностей...», хотя такое восприятие исключительно поверхностно. В таком случае любая книга — плагиат, поскольку в ней используются буквы.


Некоторые кинокритики настолько увлекаются внешней оберткой (что, кстати говоря, лишний раз свидетельствует об ее исключительном качестве), что ругают автора за неверное понимание реалий войны, обзывая его чуть ли не тыловой крысой, таким образом уподобляясь несчастному алкоголику коменданту Юрченко (прекрасная актерская работа Алексея Серебрякова). Но этот-то критик хотя бы сам признается, что половину сюжетных ходов Рогожкина просто не разгадал, а вот автор другой рецензии, как водится, абсолютно уверенный в своей правоте, на полном серьезе утверждает, что все изящно сплетенные Рогожкиным нити сюжета и человеческих отношений героев фильма сводятся к стремлению показать нелепость войны. На основании этого, как мы убедимся абсолютно ошибочного, предположения, проницательный критик обвиняет Рогожкина в раскрытии зрителю «секрета Полишинеля».


Последняя рецензия особенно примечательна. Ее автор, предполагая, что фильм — чисто пацифистский, полагает, что его основная мораль заключена в словах маленького мальчика, который, оставшись жить среди коренного населения Чукотки, с позиции «мудрости чукчи», не понимает, ради чего же это «человек стреляет в другого человека, раз не собирается его есть». Не заметил только кинокритик, что сам автор фильма отмел такую интерпретацию своего произведения, причем изящно и с эдакой диалектикой, отталкиваясь от логики своих предыдущих работ, тех же «Кукушки» и «Блокпоста». На вопрос мальчика отвечает старый глава клана чукчей (что характерно, по имени Иван): «Ты задаешь слишком детский вопрос, раз на него не может ответить взрослый». Вопрос действительно детский, а детство закончилось, и для Рогожкина, и для нашего кинематографа в целом. Пора также взрослеть и всем нашим журналистам, высказывающим свои взгляды на насущные вопросы современной российской жизни.


Вернемся, однако, к самой картине. Как и любой фильм Рогожкина, «Перегон» изрядно сдобрен иронией и даже сатирой, однако он не оставляет ни одного шанса зрителю, который втянулся в его просмотр, не почувствовать себя частью целого отдельного мира по имени Россия (СССР или Российская Империя — в фильме недвусмысленно намекается на идентичность этих понятий для самого фильма). Мира, в дальнем уголке которого и происходит действие кинокартины (аэродром, вокруг которого разворачивается сюжет, кстати, носит название Дальний). Для зрителя в качестве своего рода подсказки на афишах и на обложках DVD (в фильме, естественно, тоже) выставлен столб с указателями, говорящими нам, что до Нью-Йорка, сердца совсем другого мира, меньше километров, чем до Ташкента, причем вместе с указателями на Нью-Йорк, Ташкент, Мурманск и Бежецк приделан указатель на туалет, до которого несколько метров.


Действие «Перегона» разворачивается во время Войны в 1943 году на Чукотке на маленьком пятачке необъятной страны, пятачке размером, по словам самого Рогожкина, с «почтовую марку». Не могу не процитировать и последующие слова режиссера: «И на этой величине разворачиваются события, соизмеримые с пространством Вселенной» (интервью, данное кинокомпании СТВ, выпустившей фильм). И это действительно так, и не потому, что Россия — это целая Вселенная уже сама по себе, а потому, что автор ставит вопросы действительно крупного масштаба, имеющие исключительную важность для всех нас.


Фильм имеет две важных особенности. Во-первых, используя модный в современном кинематографе прием, Рогожкин ставит разгадку впереди загадки, а затем в эпилоге дает последнюю ключевую подсказку, после которой весь фильм должен по замыслу автора пересобраться в голове зрителя. Возможно, Рогожкин таким образом слегка перемудрил, но без такого изящного хода картина заметно потеряла бы в обаянии. Можно выдвинуть и другую версию: автор намеренно снял очень загадочное кино, чтобы зритель всматривался в него, всматривался во все его детали, которые, следует отметить, точно расставлены по местам и прекрасно вплетены в ажурную ткань киноповествования.


Во-вторых, этот фильм исключительно современен, ибо он о том, что происходило в недавнем прошлом и происходит сейчас. И автор дает нам об этом две изящные подсказки в самом начале повествования. Первая состоит в том, что в фильме рассказываются анекдоты про чукчей, которые появились в 1970–80-е годы, но никак не в середине сороковых. Причем, следует отдать дань фирменной рогожкинской иронии, рассказывает их именно чукча, причем по имени и отчеству Василий Иванович. Такое имя и отчество мы тоже знаем, ими обладал тоже герой многочисленных анекдотов, появившихся значительно позже военного времени. Ну а фамилия у чукчи Василия Ивановича не какая-нибудь, а Попов. Знаменитый советский клоун с такой фамилией нам также хорошо известен. Собственно, чукча Василий Попов и изображает из себя эдакого клоуна, коим, как выясняется по ходу фильма, он отнюдь не является.

Вторая подсказка: в разговоре с начальником аэродрома капитаном Лисневским (в исполнении Даниила Страхова) командир эскадрильи употребляет такие выражения как «... дальше мои проблемы!», «ты лучше своих техников напряги...» и «иного не дано». Стоит ли говорить, что так в сороковые годы не разговаривали, это — современный полуслэнг больших городов.


Рогожкин выстраивает перед нами картину взаимоотношений между персонажами весьма неспешно. В фильме вообще начинает хоть что-то происходить далеко за его середину. Однако без первой половины никак не понять вторую (помните: разгадка впереди загадки).

Мизансцена выстроена следующим образом. На чукотский аэродром Дальний с Аляски американцы перегоняют в обмен на золото истребители «Аэрокобра». Потом молодые, не нюхавшие пороху, советские пилоты перегоняют самолеты дальше на запад, к линии фронта через цепочку транзитных аэродромов. (Обратите внимание, как ловко Рогожкин передернул и поменял местами Запад и Восток!)


По ходу фильма обнаруживается, что американские пилоты, пригоняющие истребители, — все сплошь женщины, и только два американских чина, потомок эмигрантов Пасько и командир транспортного американского самолета по прозвищу Док, — мужчины. Это не может не усилить взаимного влечения между русскими и американцами. Вместе с русскими техниками и охраной на аэродроме работают два чукчи с русскими именами: уже упоминавшийся Василий Иванович Попов, знающий, как оказывается, «язык американцев» (язык союзников ни разу в фильме не назван английским), и водитель пожарной машины Семен.


Комендант аэродрома (герой Серебрякова), Фома Ильич Юрченко, представляется весьма противным и мрачным типом, алкоголиком, хамом и идиотом до бесноватости. Только во второй половине фильма, когда по факту убийства коменданта на аэродром из Центра прибывает следователь Гуцава (в исполнении Кирилла Ульянова), выясняется, что статная, красивая и интеллигентная женщина Ирина Владимировна Зарева (ее роль исполняет Анастасия Немоляева), учительница и библиотекарь, лучше всех знающая «американский язык», — жена коменданта, но с ним давно не живет.


Начальник аэродрома, вышеупомянутый Сергей Михайлович Лисневский, является любовником Ирины Владимировны, в то время как сам комендант Юрченко, ее муж, зная о романе жены с Лисневским, имеет связь с поварихой Валентиной (замечательная актерская работа Светланы Строгановой), и Валентина беременна от него, в чем сам Юрченко, судя по всему, то ли сомневается, то ли ему все равно. В это время молодой пилот Константин Туровский (по прозвищу «Туз» — актерский дебют Александра Прилля) берет у Заревы уроки «американского», и та недвусмысленно начинает флиртовать с ним. «Туз» явно «ведется». «А вы красивая...» — говорит он Ирине Владимировне. Не остается никаких сомнений в том, что Зарева — опытная соблазнительница.


Продвинутый чукча Василий Попов активно общается и со своими сородичами в расположенном неподалеку от аэродрома поселке, и с американцами, а также все время трется у самолетов, которые техники аэродрома готовят к перегону. Василий Попов участвует в нехитром «бизнесе» с американцами, меняя шкурки животных на патроны и прочие вещицы. Патроны, заметим, предназначены для американских винчестеров, широко распространенных у местного чукотского населения. В свое время эти ружья были закуплены еще царской Россией для вооружения дальневосточной армии. Одному из этих винчестеров и одному из этих патронов суждено сыграть в фильме в прямом и переносном смысле слова убойную роль.


Вообще оба чукчи, работающие на аэродроме, производят довольно странное впечатление. То, что Василий Попов не так уж прост, как кажется на первый взгляд, становится ясно довольно быстро, а вот Семен долго производит впечатление совершенно случайного человека на объекте государственного значения. Однако автор кинофильма не дает нам шанса остаться в этом заблуждении. Уж слишком хорошо Семен разбирается в автомобилях, слишком хорошо обслуживает вверенную ему пожарную машину. Далее режиссер неспешно и с расстановкой демонстрирует нам два «произведения high-tech» в руках Семена: почти автоматический приставной табурет для пожарной машины, а затем с руки Семена стартует ажурная модель вполне современно выглядящего вертолета.


Среди героев фильма немалую роль играют два бывших политических зэка, а ныне вольнонаемных с ограничением в местах проживания: нейрохирург Иван Яковлевич, работающий на аэродроме фельдшером, а также выращивающий различные растения в своем парнике, и бывший авиаконструктор Роман Денисович Ромодановский (прекрасный кинодебют театрального актера Юрия Орлова), привезенный на аэродром в качестве повара. Оба они проходили ранее по пресловутой 58-й статье, первый за шпионаж, второй — за вредительство.


Комендант Юрченко постоянно беснуется, зачастую бывает необоснованно жесток и груб, вечно требует отправить на фронт его самого, а также отправить туда же всех остальных, поскольку все — «крысы» и «зажрались в тылу». От американцев напившийся Юрченко требует открыть второй фронт, испортив своим поведением банкет с союзниками. Говорит он в целом правильные вещи: «Нет, мы, конечно, справимся и сами, потому что мы это мы...», «Мы уже второй год кровь льем, а вы нам только самолетики?!», «Где второй фронт, я вас спрашиваю?!». Однако эти истины не выглядят убедительными, поскольку произносит их несчастный контуженный алкоголик, от которого все постоянно отмахиваются, а когда его поведение выходит за рамки, связывают и изолируют. Неправильный на аэродроме комендант, вот и творится на нем сущий паноптикум. И еще коменданта преследует навязчивая идея, что кругом творится заговор с целью его убийства. Он даже связывает и допрашивает бывшего политического зэка Ромодановского с целью узнать, кто против него плетет этот заговор. Как показывают дальнейшие события фильма, комендант оказывается отнюдь не параноиком.


Стоит добавить к общей картине происходящего еще два мазка: то, что глава клана чукчей в первой же сцене фильма выцеливает в американский винчестер прибывающие на аэродром самолеты союзников, а также становящуюся практически сразу очевидной весьма шаткую надежность американских воздушных машин. При этом американский представитель Пасько на замечания относительно излишней «прожорливости» одного из самолетов и по поводу подтекающего из двигательного отсека масла отвечает неизменно — «это нормально» и «пока есть — то что есть».


Итак, все герои расставлены по местам, все ружья развешаны по стенам, и в последней трети фильм срывается в стремительную драму с лихо закрученным детективным сюжетом.


Начинается все с падения истребителей. Сначала падает в зоне ответственности аэродрома сданный американцами и полетевший под управлением нашего летчика истребитель, затем разбивается истребитель под управлением американской женщины-пилота. Заметим, что вторая воздушная машина не дотягивает до аэродрома Дальний после загадочного полета чукчи Василия в Америку на транспортном «Дугласе», о которой тот договорился (за взятку, конечно) с американцем Доком. Здесь мы видим яркий пример разгадки до загадки в исполнении Рогожкина.


Комендант начинает сильно нервничать, падение первого истребителя заставляет его даже отказаться от обязательного ежедневного опохмельного стакана водки. Сразу после этого происходит его жесткая стычка с молодым пилотом Туровским, которого комендант застал за беседой с пилотом Мэри МакЛейн (в исполнении Кэтрин Инноченте). В этой стычке Юрченко неожиданно предстает перед нами не беспомощным хромающим алкоголиком, а ловким и жестоким бойцом. Спровоцировав Туровского на выпад, он одним движением своей нелепой деревянной тросточки (об этой тросточке мы еще поговорим ниже — это важный элемент общей картины) наносит тому серьезную травму. Свидетелем этой быстрой и жестокой драки становятся, помимо американки, бывший политзэк фельдшер Иван Яковлевич, а также Зарева. Когда Туровский в приступе почти детской ярости обещает убить «эту сволочь», он практически решает свою судьбу. Ему предстоит попасть под раздачу.


Любопытно, что ранее с Мэри МакЛейн пытался завести роман младший лейтенант Денис Нулин по прозвищу «Очко» (дебют Олега Малкина). Стремясь к общению с ней, младший лейтенант обращается к чукче Василию с просьбой написать ему шпаргалку на «американском языке». Тот умело и цинично подставляет Нулина, заставляя того сказать американке пошлость, а затем ловко уходит от обвинений со стороны младшего лейтенанта. Однако ранее, намеренно разъединяя Нулина и МакЛейн, Василий вдруг сообщает ему имя и звание американки. Не потому ли, что на следующий день пилоту предстоит погибнуть, разбившись на неисправном самолете? А то, что причина падения самолета состоит именно в техническом состоянии крылатой машины, прямо говорится в фильме. Это еще одна разгадка до загадки. Самолеты портит чукча Василий Попов — больше некому.


Следует также сказать и о том, что разъединяется и вторая намечающаяся пара советского пилота и американской летчицы — младшего лейтенанта Шматко по прозвищу «Сало» (еще один дебютант — Артем Волобуев) и американки Типпи (в исполнении Сары Раттли). На этот раз падает второй самолет, которым и управляет Типпи. Ну а судьба «подхватившего эстафету» у Нулина Туровского станет ясной из дальнейшего. Итак, наших летчиков и американок разводят без сантиментов, жестко и трезво, причем делает это отнюдь не незадачливый замполит Свист (Юрий Ицков), который только и твердит беспомощно «надо разводить, ох разводить надо...», а совсем другие силы.


Комендант же еще до падения управляемого американкой самолета, сразу после прибытия Василия Попова обратно на Чукотку, слышит за окном разговоры молодых летчиков об американках и снова, казалось бы беспричинно, начинает беспокоиться, снова оставляет пьянство и идет что-то выяснять. Он просит у Шматко посмотреть фотографию Типпи и возвращает ее ему с, казалось бы, невозможными словами: «Все правильно. Хорошая девушка». Дело в том, что коменданта волнует не «моральное разложение» летного состава, а Константин Туровский, с которым намеренно и расчетливо флиртует его жена. Отметим, что до этого частые визиты Туровского к Зареве видит ее любовник Лисневский, видит, но ничего не предпринимает. Итак, Юрченко идет к Зареве и, безусловно, застает там Туровского, но... вроде бы ничего не происходит. Туровский жив-здров, а комендант возвращается к своему обычному существованию с водкой, рассолом и супом.


Это последняя сцена с участием коменданта. Почему же Юрченко погибает именно после нее? И кто убил коменданта? Ответ на второй вопрос становится очевидным из хода расследования, во время которого выясняется, что в Юрченко стреляли из американского карабина, находящегося только в руках чукчей, с расстояния более 250 шагов, и эпилога, в котором открывается, что сожительница Юрченко Валентина давно и плотно связана с чукчами. И что она — прекрасный стрелок, причем единственный в своем роде. Валентина, по словам старшего чукчи Ивана, может попасть «с трехсот шагов в русский пятак».


Но что же послужило причиной убийства коменданта?


Валентина проговаривается Юрченко о взаимодействии Ромодановского и чукчей. Суп из морепродуктов, которым она угощает коменданта, сделан из того, что совместно наловили Роман Денисович и Василий, а, значит, Ромодановский ходил в поселок чукчей, поскольку сам Василий находится на излечении у своих родителей после нелегкого перелета в грузовом отсеке на Аляску и обратно. Учитывая, что Юрченко уже пытался допрашивать Ромодановского на предмет заговора против себя, Валентина понимает, что теперь ему нужен Василий и нужны чукчи. Это подтверждается и тем местом, где было найдено тело Юрченко: далеко за пределами аэродрома. А ведь до этого в фильме Юрченко ни разу не покидал его. Все действия коменданта полуслепы и спонтанны (не то, что будущие действия следователя, прибывшего расследовать его убийство), но он становится опасным для плетущих заговор персонажей, и они его убивают.


На фигуре следователя Якова Ларионовича Гуцава следует остановиться отдельно. Эта «важная птица» прибывает на аэродром Дальний в сопровождении ординарца старшего сержанта Черных именно в тот момент, когда комендант уже убит, а самолет, управляемый американкой Типпи, еще не разбился. Любопытно, что крушением самолетов Гуцава как будто бы совсем не интересуется, хотя моментально понимает все, что происходит на Дальнем, открывает для зрителя все хитросплетения интриг на маленьком клочке Чукотки и вникает в каждую деталь. Как будто бы кто-то лампочку включил в темной комнате: от внимательного взгляда грузинского особиста-философа не ускользнет ничего. Куда там Эркюлю Пуаро и Порфирию Порфирьевичу! Гуцава знает жизненные истории и тайны каждого, он умело добывает информацию, видит людей и вещи насквозь. Недаром Рогожкин дважды акцентирует внимание зрителя долгими крупными планами на умных зеленоватых глазах следователя.


Суть в том, что до Дальнего наконец добралась ВЛАСТЬ. Власть безжалостная, циничная, всевидящая, мудрая, по-настоящему сильная и прагматичная. По словам самого Гуцавы, только идиоты власть любят, власть «уважать и бояться надо, а иначе что же это за власть», иначе получается лишь рабская любовь к господину. Именно в этой парадигме Власть начинает наконец действовать на Дальнем. «Как тут у вас все сложно, запутанно» — сетует Гуцава, однако реально для него все тайны — лишь тонкая скорлупа, стоит поддавить — и наружу вытекает правда. Ничто не скроется от прозорливого взора эдакого интеллигентного Берии, никто не сможет устоять — ни холеный капитан Лисневский, ни Зарева, ни Валентина, ни прошедшие, казалось бы, уже все круги ада политзэки, ни хитроумный чукча Василий.


Однако образ следователя Гуцавы был бы неполным, если не принять во внимание, что он в реальном и мистическом смысле принимает эстафету от коменданта аэродрома Юрченко. Своего рода эстафетной палочкой служит деревянная тросточка коменданта, которую Гуцава сразу забирает себе при осмотре личных вещей убитого и с которой не расстается до отлета из Дальнего. И еще: одет следователь точно так же как и комендант: зеленый френч без знаков различия и фуражка без кокарды, тросточка только дополняет образ. Вот только галифе у него синие — НКВД все-таки! — да вместо пижонской черной кожаной куртки обычная короткая шинель без опознавательных знаков.


Дабы до конца закрепить у зрителя мистическое восприятие Власти, Рогожкин рисует нам сцену главного следственного действия Гуцавы. Тот ложится на место, где было найдено тело Юрченко. Автор фильма представляет его как некое сакральное действо: контур тела убитого обложен камнями, уложенными на скудную растительность тундры, и Яков Гуцава ложится в этот контур, как на некий инфернальный алтарь — пытаясь выяснить, ради чего принесен в жертву горе-комендант Юрченко. После чего следователь решительно встает, оглядывается вокруг и... теперь он понял все.


В самом финале расследования Гуцава и сидит на обычном месте коменданта в отдельном помещении столовой, так же, как Юрченко, поигрывая деревянной тросточкой, вот только не заливает себе мозги алкоголем. Он предельно собран, поскольку разговаривает с главной подозреваемой — Валентиной — и бывшим политзэком Ромодановским. О судьбе Ромодановского Гуцава также знает все. Называет его талантливым человеком, талантливым во всем, даже извиняется за простоватое слово «повар» и заменяет его на уважительное «кулинар», но при этом умело провоцирует на признания и Валентину, и Ромодановского — тот нелепо бросается на защиту беременной поварихи, но тут же уличается во лжи. «Нонсенс!» — лукаво улыбается Гуцава, и... И ничего не происходит. Он оставляет все как есть.


Это наиболее удивительный поворот фильма. Ведь к этому времени и Гуцава, и зритель уже поняли, что в заговоре участвуют практически все опрошенные следователем люди. Чукча Василий Попов никак не может не быть связан с Ириной Владимировной Заревой, в противном случае, откуда чукча так хорошо знает «язык американцев»? И патроны, одним из которых был убит Юрченко, достает у американцев именно Василий. Да и доносы на коменданта, как выясняется, тоже писал Василий. Сама Зарева также явно знала о заговоре и причастна к убийству коменданта, поскольку проговаривается следователю именно об убийстве (хотя причины смерти к тому времени еще держатся в тайне), пытаясь защитить своего любовника Лисневского. Тот в свою очередь тоже бросается на помощь Ирине Владимировне, пытаясь взять вину за убийство на себя. «Ирину не трогайте!» — просит он. Бывший политзэк Иван Яковлевич (вспомним — нейрохирург!) не находит в голове убитого коменданта пулю, в то время как это без труда делает сержант Черных. То есть на лицо явный саботаж следствия и со стороны политзэков. О том, что убийство совершила Валентина, проницательный Гуцава или догадывается, или узнает от Василия Попова, на которого оказывает резкое и эффективное давление.


И, тем не менее, следователь охотно и по собственной инициативе проглатывает наживку, оставленную заговорщиками: конфликт Туровского и Юрченко. То, что это наживка и что выставляют ее по меньшей мере два человека — Иван Яковлевич и Ирина Владимировна, — ясно из первой части фильма. А то, что наживка следователем проглатывается зряче, очевидно: Лисневскому Гуцава говорит, что убил не он, потому что он «стрелок хреновый». Но если плохим стрелком оказывается регулярно ходящий на охоту Лисневский, то какой уж там стрелок из молодого лейтенанта-летчика? У Лисневского больше всего мотивов для убийства Юрченко, но его оставляют невредимым, лишь слегка набив морду, чтобы не смел повышать на власть голоса. Почему? Это объясняет сам Гуцава: «Вы нам пока здесь нужны».


В этом-то, по всей видимости, и разгадка действий Гуцавы. Если Ирина Владимировна имеет большие связи в Москве, то тот же Лисневский легко может быть отправлен под трибунал за препятствие следствию. Оба бывших политзэка так и простятся обратно в лагерь, один за соучастие, другой за то же препятствие следствию. И уж конечно и убийца Валентина, и доносчик, и контрабандист Василий Попов заслуживают того, чтобы «лес валить». Но Гуцава не занимается арестами этих людей, потому что… как представитель настоящей Власти он действует исходя из целесообразности. А убитый комендант — не в счет. «Алкоголик он был ваш Фома Ильич» — говорит Гуцава Валентине. Тем более не в счет один мальчишка-летчик, влюбленный в американку, когда «разворачиваются события, соизмеримые с пространством Вселенной».

Стихийную самоорганизацию разношерстного общества многонациональной и социально неоднородной Империи Власть неожиданно поддерживает. Заговор столь разных людей носит явный имперский и изоляционистский (антиамериканский) характер. Вот только это все стихийные, неорганизованные действия. Очевидно, например, что перегон (мост между Россией и Америкой) мешает чукчам прежде всего потому, что шум самолетов пугает диких зверей и мешает охотникам. Но вот тот же чукча Василий мечтает летать на боевом истребителе...


Следователю, олицетворяющему власть, как выясняется, не так уж важно, кто убил коменданта, его беспокоит то, что на Дальнем все так запущено, что люди занимаются не важными для них самих и для страны делами, а Бог знает чем. «Ох, сложно тут у вас все, запутанно» — приговаривает Гуцава и начинает наводить порядок. Лисневскому сказано больше не писать рапортов о переводе на фронт, «вы здесь нужны». Чукча Василий Попов, мечтающий летать, отправляется в летное училище, становится гвардии младшим лейтенантом и героически погибает за Родину. Ромодановский, который не собирался больше заниматься авиацией, направляется в закрытый институт разрабатывать отечественные истребители (не все же золотом платить за американские?!). А Валентина отправляется к чукчам, поскольку она — прекрасный охотник, и традиционный образ жизни этого этноса ей больше подходит. Скоро все войдет в норму. Скоро перегон станет не нужным.


Следует отметить несколько важных деталей в фильме, подтверждающих и дополняющих общую идею фильма. Во-первых, молодые летчики-славяне, столь падкие до интересных американок, не воспринимают Чукотку как часть страны. Танцуя с американкой, один из летчиков говорит: «Это конечно не Россия, Чукотка...» Не мудрено, что вот такие неправильно все понимающие комсомольцы и могут быть назначены козлами отпущения. Во-вторых, основная часть фильма происходит в 1943 году, когда петлицы с ромбиками на форме солдат и офицеров Красной Армии постепенно заменялись на погоны, практически полностью идентичные погонам армии Российской Империи. Из истории известно, что первые погоны пошли в Красную Армию со старых складов, это были погоны, сделанные еще в царское время. И вот все действие фильма петлицы постепенно вытесняются погонами. Первыми в фильме они появляются у младшего лейтенанта Туровского, своего рода отданной на заклание жертве имперских заговорщиков. Вспомним, что и оружие, из которого стреляли в неправильную власть в лице коменданта Юрченко, было в свое время закуплено Царской Россией. К моменту прибытия следователя Гуцавы на аэродром имперская символика на военной форме полностью вытесняет комиссарские ромбики на петлицах.


Антиамериканская, изоляционистская направленность заговора и, видимо, пафоса фильма видна также из того, что неправильную власть, то есть коменданта, убирают сразу после наглядной демонстрации того, насколько эта власть погрязла в связях с союзниками: все приборы, которыми ест Юрченко, имеют четкое клеймо «US». Это не случайный кадр. Камера достаточно долго останавливается на приборах, чтобы акцентировать внимание зрителя. Далее следователь в комнате коменданта обнаружит множество вещей, привезенных союзниками. «Скромно живете» — усмехается Гуцава. Можно сколько угодно в пьяном угаре кричать про фронт и про тыловых крыс, но это только пьяный бред, на деле ты давно уже погряз во всем американском...


Фигура чукчи Василия, представителя самого анекдотоёмкого этноса Империи, ставшего и заговорщиком, и героем войны, чрезвычайно важна. Не ершистые славяне-лейтенантики выводятся в фильме героями (те только на Ромодановского горазды наезжать за приготовление берлинского — в их понимании «фашистского» — штруделя), а именно чукча. Но столь же важна и фигура Ромодановского, человека, осужденного по 58-й статье. Он нужен, и он становится снова авиаконструктором. Конечно, можно покупать за золото американские «Аэрокобры» и перекрашивать американ ...

 Отправлено: 16.08.06 14:54. Заголовок: Re:

... ские звезды в красный цвет, но лучше иметь собственные истребители, поэтому не на Колыму путь бывшему политзэку, а в институт. Империи нужны собственные истребители. С перегоном пора заканчивать.


То, что Александр Рогожкин выступит против этнической ксенофобии, никто не сомневался — его прежние картины были также пронизаны тем же духом интернационализма, — но вот что появится, хотя бы со знаком вопроса, пафос имперский и изоляционистский — это, пожалуй, новость. Безусловной новостью оказалось и то, как режиссер попытался изобразить власть — беспощадной и циничной, но мудрой. Можно конечно пофантазировать на тему, что мы имеем иллюстрацию к произошедшему в нашей стране (или точнее к распространенным представлениям на этот счет): на смену сильно пьющему правителю приходит непьющий представитель органов и наводит в стране порядок, но это было бы уже гиперинтерпретацией.

Пожалуй, все дело в том, что Александр Рогожкин, хоть и стал снимать совсем другое кино, но так и остался романтиком: он верит, что подобного рода вещи могут происходить, при том что не в состоянии предложить никакого зримого, а не мистического, рецепта.


Мы же должны поблагодарить автора «Перегона» за то, что столь животрепещущие темы и проблемы, о которых до сих пор шел разговор в узком кругу социогуманитариев, теперь с изяществом, загадочностью и иронией настоящего художника оказались вынесены на широкую публику.

 Отправлено: 22.08.06 09:16. Заголовок: Re:

"Российская газета"

Немузыкальное кино

Валерий Кичин
Дата публикации 18 августа 2006 г.

Российское кино явно выходит из подполья - оно внезапно стало видимым. Пока из небытия на свет божий явились немногие названия, их не больше десятка. Но болезнь отчуждения нашего кино от зрителя, которую считали смертельной, заметно отступает.


Наши летят

В рейтингах видеопродаж последних недель хитами становятся уже не редкие единичные блокбастеры наподобие "Ночного дозора" и "9 роты". К началу августа в десятке лидеров оказались сразу три отечественных ленты: военный кинороман Александра Рогожкина "Перегон", "черный гротеск" Кирилла Серебренникова "Изображая жертву" и лирическая комедия Алексея Балабанова "Мне не больно". Это уже серьезно: публика заметила наше кино и снова к нему потянулась.

Рогожкин не случайно считает "Перегон" кинороманом - это безразмерное, на 140 минут, кинополотно без главного героя, но с множеством активно действующих лиц. Многофигурная композиция, претендующая показать человеческий микрокосм, собравшийся вокруг одного отдельно взятого тылового аэродрома на Чукотке. Сюда из Америки перегоняют истребители, полученные по лендлизу. Здесь американские летчики передают боевые машины советским парням. Для пикантности интриги Рогожкин, он же автор сценария, заменил американских летчиков - летчицами. Получилось почти как в "Небесном тихоходе". Молодые, изголодавшиеся по женской ласке парни сразу делают стойку, в короткие паузы между прилетом и отлетом завязываются романы, но отношения с иностранками запретны, и за этим бдительно следят соответствующие люди. Как всегда у Рогожкина, комические сцены с поросенком Тарасиком пересекаются с драматическими, политическая линия - с лирической, пафос снижается юмором. Автору очень нравится играть с разноязыкими героями, и во многих сценах он почти буквально повторяет прием из своей "Кукушки": говорят одно, понимают другое, а предпринимают третье.

Картину портит прежде всего остро чувствуемый дефицит ресурсов: самолеты на экране ревут и даже летают, но все трагические моменты, требующие развитых спецэффектов, происходят за кадром, как в театре. Театральны и мизансцены - это когда в диалоге герои смотрят друг другу не в лицо, а сзади - в ухо. Неожиданна для Рогожкина небрежность в работе с актерами: если Даниил Страхов в роли молодого офицера и Алексей Серебряков - комендант-алкоголик - интересны и убедительны, то многие их коллеги по фильму играют топорно, с трудом справляются с плохо написанными диалогами. Натужно многозначительным выглядит финал. Неумелый сценарий - главная беда картины: она распадается, тормозится, с трудом удерживая внимание зрителей, и, чтобы досмотреть ее до конца, требуется определенное усилие. Наши режиссеры по-прежнему уверены, что умеют все, и пока в кино не вернется профессия драматурга, больших творческих успехов у нас не будет.

http://www.rg.ru/2006/08/18/video.html

 Отправлено: 07.09.06 14:20. Заголовок: Re:

ТРУДНЫЕ МЕТРЫ "ПЕРЕГОНА"

«Перегон» стал, почти без сомнения, главным «релизом» отечественного кинопроката за два последних месяца. Наиболее интересной лентой из числа тех, что предлагали нам российские кинотеатры в течение июля–августа. Наиболее спорной… Наиболее значительной…

При том, что финансовые показатели фильма Александра Рогожкина (кои у нас чем дальше, тем всё более становятся едва ли не единственным мерилом «состоятельности» всякого нового кинематографического произведения) в данном случае выглядят отнюдь не блестяще. Значительно менее ста тысяч проданных билетов: а ведь пошла картина по экранам весьма внушительным по нынешним временам количеством копий – 130 с лишним. И в итоге «почётное» заключительное место в последнем по времени, так называемом Top 100, наглядно демонстрирующем величины кассовых сборов по всем просторам СНГ за текущий год.
Надо ли говорить, что по сравнению, скажем, с вдоволь поспекулировавшими минувшей весной на той же самой военно-исторической теме «Сволочами» отставание измеряется даже не в разы, а в десятки раз. И пусть кто-то после всего этого ещё попробует по привычке поспорить с утверждением о том, что реклама отнюдь не стала главным двигателем в области художественного творчества. Что наш зритель по-прежнему идёт «на имена», а вовсе не на яркие зазывные полиграфические картинки и «забойные» слоганы…
Если бы дело и впрямь обстояло так, то Рогожкин, кто в качестве творца приснопамятных «Особенностей…», по сути, единственным из нынешних кинопостановщиков всерьёз претендует сегодня на статус именно что «народного» режиссёра, собрал бы такую «кассу», что всем прочим его коллегам довелось бы лишь завистливо кусать себе локти. Однако «провал» – как о том ничтоже сумняшеся поспешили сообщить некоторые из «отраслевых» СМИ – «Перегона» в прокате со всей очевидностью свидетельствует: зрителя нашего ещё ох как долго предстоит, что называется, воспитывать и направлять. Перенесённая им серьёзная интоксикация Голливудом и его «методикой продвижения» будет сказываться долго.
И добро бы перед нами был, выражаясь современным околоэкранным сленгом, чисто «арт-хаусный» проект или хотя бы опус с явным уклоном в «авторское кино». Нет, «Перегон» как раз таки представляет собой попытку – причём достаточно состоятельную – поисков на ниве массового искусства. И не в том уничижительном смысле, которое данное словосочетание устойчиво приобрело, а в изначальном, вполне даже благородном его значении. Иначе бы, наверное, не взялись за сей проект питерская кинокомпания «СТВ», известная именно своим неуклонным стремлением к «сращиванию» серьёзного со зрелищным, и её глава – один из немногих по-настоящему грамотных и глубоких профессионалов в своём деле – Сергей Сельянов. Иначе бы не помещали на постере фильма выразительные изображения троих из занятых в нём актёров, кто только и может, с большим или меньшим на то правом, относиться к второй из всё определяющих сегодня в российском кинематографическом бытии материй (наряду с рекламной составляющей). К материи «звёздности».
Впрочем, ни Алексей Серебряков, ни Даниил Страхов, ни успешный художник-дизайнер Анастасия Немоляева, вдруг выплывшая из поистине артистического небытия и создавшая на загляденье точную, психологически простроенную, запоминающуюся роль, – никто из них не может быть назван героем картины в строгом смысле слова. В без малого два с половиной часа экранного времени, которые занимает эта неторопливая и словно бы насквозь проникнутая «гением места» сага о буднях запасного аэродрома, затерявшегося где-то посреди чукотской тундры и ставшего в 1943 году узловым пунктом поставок ленд-лизовской авиатехники, достаточно вольготно вместилось почти сорок практически равноправных героев. Русских, американцев, чукчей… Лётчиков, техников, обслуги… Военнообязанных и вольнонаёмных. Ссыльнопоселенцев и энкавэдэшников (куда же без них?!). Сыгранных артистами достаточно популярными и доселе абсолютно неизвестными (а порой и не артистами вовсе – так, в числе исполнительниц образов членов американского женского авиаотряда, перегоняющего самолёты с Аляски на Чукотку, – представляющие разные страны журналистки, славистки…) с разной степенью мастерства и погружения в непростой материал.
Фильм Александра Рогожкина – неровный, то и дело «спотыкающийся», периодически пробуксовывающий, а то и вовсе срывающийся в некие жанровые ямы-ловушки. Что немудрено для полотна не просто масштабного и многофигурного, но изначально ориентированного на своего рода стилистическую полифонию: это одновременно и драма с очевидным трагическим подтекстом, и комедия, временами скатывающаяся почти что в фарсовую стихию, и лирическая история (а точнее, целый ворох таких историй – ни дать ни взять классические чеховские «пять пудов любви), и даже в каком-то смысле детектив, причём так и остающийся для зрителей неразгаданным. Одним словом, это тот самый «кусок жизни, простой и грубый», процессом одухотворяющего оживления которого с помощью киноплёнки по праву составило себе славу советское кино. И в частности, один из самых выдающихся его пластов – кино о войне.
При всех его недочётах, например некоторой «лобовой» нарочитости в подаче темы репрессий (эти фрагменты попали в «Перегон» словно бы прямиком из лент «разоблачительных» 90-х), при обидной местами актёрской нечёткости – хотя рядом просто первоклассные работы опытного Юрия Ицкова или молодого Кирилла Ульянова, – в нём есть главное. Искренность, честность, неравнодушная память, вложенный труд.
А значит, полку лент, которые наше телевидение может с полным на то основанием ставить в эфирные сетки праздничных майских дней, прибыло. И никакие данные пресловутого бокс-офиса в данном случае этому помешать, надеемся, не смогут.



Даниил ЧАПЛЫГИН

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg342006/Polosy/9_2.htm

 Отправлено: 21.09.06 20:05. Заголовок: Re:

"Российская газета"
Валерий Кичин
Дата публикации 22 сентября 2006 г.

Москва слезам не верит
Сегодня будет выбран российский претендент на "Оскара"


Сегодня российский "оскаровский комитет", возглавляемый лауреатом "Оскара" Владимиром Меньшовым, приступит к выбору российского фильма, который, по регламенту премии Американской киноакадемии, может оказаться в списке претендентов на самую престижную кинопремию планеты.


В обнародованном перечне картин, которые будут рассмотрены нашими рефери, 14 названий. Перечень пестр: сугубо коммерческие ленты наподобие "Дневного дозора" Тимура Бекмамбетова и молодежной комедии "Питер FM" Оксаны Бычковой соседствуют с сугубо артхаусными проектами: "Эйфория" Ивана Вырыпаева, "Свободное плавание" Бориса Хлебникова и "Остров" Павла Лунгина (эти картины представляли Россию на недавнем Венецианском кинофестивале). Фантасмагория Николая Хомерики "977/Девять семь семь" включалась в программу Каннского фестиваля, "Изображая жертву" Кирилла Серебренникова и "Связь" Авдотьи Смирновой увенчаны призами сочинского "Кинотавра", "Многоточие" Андрея Эшпая участвовал в конкурсе фестиваля в Карловых Варах. В списке наличествуют также "Живой" Александра Велединского, "Мне не больно" Алексея Балабанова, "Перегон" Александра Рогожкина, "Точка" Юрия Мороза и, конечно, лидер национального проката "9 рота" Федора Бондарчука.

Лонг-лист действительно "лонг" (длинен), и даже, пожалуй, чересчур: он включает едва ли не треть всей произведенной за год продукции в области игрового кино. Это говорит о заметном росте уровня нашего кинематографа, хотя многие названия, легко догадаться, будут отсеяны без особо жарких споров. Кроме того, по регламенту премии, предложенные фильмы должны пройти в национальном прокате до 30 сентября - поэтому могут возникнуть проблемы с "Эйфорией", "Свободным плаванием" и "Островом", пока на наш экран не выходившими.

Главный вопрос, на который должен будет ответить сегодня наш "оскаровский комитет": какими критериями руководствоваться в отборе? "Оскаром" часто увенчиваются не столько лучшие в художественном отношении фильмы, сколько коммерчески успешные или попавшие в некий конъюнктурный поток. Поэтому решения наших рефери в последние годы колебались в диапазоне от сугубого артхауса до сугубой коммерции. Успеха, как известно, эти колебания пока не принесли: ни "Ночной дозор", ни "Итальянец", которые были выдвинуты за последние два года как раз по принципу такого контраста, в окончательный список претендентов так и не попали.

Если комитет придет сегодня к какому-либо решению, то вскоре мы узнаем название того единственного российского фильма, который будет включен в "лонг-лист" академической премии и наряду с десятками картин, представленных другими странами мира, сможет участвовать в первом этапе "оскаровской" гонки. В окончательном же списке, который будет представлен вниманию членов Американской киноакадемии в начале года, окажутся только пять названий - и вот это уже можно будет назвать серьезным успехом. За последние два десятилетия только три наших картины пробились на этот последний этап: "Утомленные солнцем" Никиты Михалкова (они получили "Оскара"), "Кавказский пленник" Сергея Бодрова и "Вор" Павла Чухрая.

http://www.rg.ru/2006/09/22/oscar.html

 Отправлено: 21.09.06 20:27. Заголовок: Re:

Света, спасибо.
Неужели "ПЕРЕГОНУ" грозит Оскар? не верю....

Прихожу с работы поздно, успеваю порадовать новостям, которые и ты выкладываешь и спать...
Вообщем СПАСИБОЧКИ ТЕБЕ.

 Отправлено: 25.09.06 19:53. Заголовок: Re:

"Российская газета"
Валерий Кичин
Дата публикации 26 сентября 2006 г.

"9 рота" переходит в наступление
Фильм Федора Бондарчука претендует на "Оскар"


Военная сага Федора Бондарчука "9 рота" будет отвоевывать премию Американской киноакадемии "Оскар" в категории "Лучший фильм на иностранном языке". Она победила в соревновании с еще тринадцатью российскими лентами, причем борьба была нелегкой. Об этом "Российской газете" рассказал председатель российской "оскаровской" комиссии, лауреат "Оскара" Владимир Меньшов.

Российская газета | В "лонг-листе" картин, претендующих от России на "Оскара", было 14 названий. Не много?

Владимир Меньшов | В этом году у нас была не просто достойная, но и очень сильная коллекция соискателей Академической премии. Думаю даже, что за многие годы моего участия в "оскаровской" комиссии это самый интересный подбор претендентов. Просмотр всех этих фильмов подряд наводит на очень оптимистичные выводы. Есть ощущение, что мы выруливаем из кризиса, в котором пребывали все последнее десятилетие: появляются разнообразные, интересные картины, новые талантливые люди, причем иные из них уже успели укрепиться в профессии, а некоторые уже оказались в положении полуклассиков. А главное, приходишь к выводу, что это не случайный всплеск, а некая закономерность. Большинство картин сделано очень лихо, с великолепным монтажом, со свободным использованием новых технологий.

РГ | Какие фильмы вам особенно понравились? Вам лично?

Меньшов | Даже затрудняюсь, с чего начать. Очень понравилось "Свободное плавание" Бориса Хлебникова.

Уже тем, что наш кинематограф наконец отрывается от Москвы и начинает исследовать жизнь собственно России, ее глубинки. Эта картина мне напомнила лучшие образцы неореализма типа "Два гроша надежды": она с замечательно изящным юмором рассказывает о русской провинции, о парне, который ищет работу, чтобы просто выжить в этой нашей новой жизни. По-хорошему завидую энергии Александра Рогожкина: он берется за темы, требующие огромного количества усилий как организационных, так и творческих, и едва ли не ежегодно делает прекрасные фильмы. Вот и теперь в "Перегоне": военное время, воздушные съемки, масса колоритнейших персонажей, экзотика Чукотки, американские актеры и многочисленная массовка... Поразил Павел Лунгин, который после "Бедных родственников" и экранизации "Мертвых душ" - картин, мне не близких, - вышел на лаконичный минималистский стиль, сделал "Остров" о жизни русского Севера, о православном монастыре. И сделал это, на мой взгляд, блестяще, с потрясающим Петром Мамоновым в главной роли и неожиданным Виктором Сухоруковым. Замечательна "Точка" Юрия Мороза: по жанру это физиологический очерк, глубокое исследование человеческих судеб, серьезная попытка разобраться в таком социальном феномене, как проституция. Понравилась комедия "Питер FM" Оксаны Бычковой: мне даже показалось, что это в какой-то степени манифест нового поколения - того, что появилось на свет уже при Горбачеве. Таким манифестом шестидесятников была картина "Я шагаю по Москве", и вот теперь появилась эта лента, которую можно было бы назвать "Я шагаю по Питеру". Если бы не определенная затянутость, был бы великолепный фильм. Хороша тонкая, интеллигентная, нервная, психологичная картина Андрея Эшпая "Многоточие".

РГ | А как вам показался наш фильм из венецианского конкурса - "Эйфория" Ивана Вырыпаева?

Меньшов | У "Эйфории" в нашей комиссии были сторонники, было высказано много похвал в ее адрес, и она даже вошла в "шорт-лист" из пяти фильмов для окончательного обсуждения. В ней сильная операторская работа, интересна цифровая обработка изображения, но сам фильм мне показался манерным, претенциозным и в конечном итоге пустым. А трагедию, о которой говорят в связи с этой картиной, я вижу только в одном кадре: когда нам показывают глаза умирающей коровы, в упор застреленной актером. Это зрелище для меня было достаточно тяжелым, когда по команде "Мотор!" на глазах у съемочной группы и у зрителей убивают животное. В этом даже есть какая-то подлость по отношению к этой корове. И не надо мне напоминать о колбасе, которую мы едим: это разные вещи - бойня и съемочная площадка с ликующими криками: "Ура, получилось!" Хотя, наверное, и там раздавались голоса: может, сделаем это монтажно, или просто усыпим эту корову. Но нет, надо было все снять одним планом, надо шокировать публику, надо ее эпатировать. И здесь режиссер не остановится ни перед чем. Я надеюсь, что эта корова еще будет являться ему по ночам, и поражен, что картину вообще взяли на Венецианский кинофестиваль. Потому что в ней есть нечто такое, чего переступать человеку нельзя. Как и в лексике персонажей - в отличие от картины "Изображая жертву", здесь спокойно можно было обойтись без мата. У меня вся эта история вызвала активное неприятие.

РГ | Вы ничего не сказали о фильме Авдотьи Смирновой "Связь".

Меньшов | Потому что разговор о нем даже не возникал. А для меня это образец того "старого" кино периода глухого кризиса. Гламурного кинематографа, очень "московского", очень специфического социального среза. Там есть такая реплика: "А давай мы тебя выдадим замуж за какого-нибудь загорелого автослесаря". Такие реплики возникают, когда авторы искренне почитают автослесарей людьми из другого мира, какого-то неинтересного и незначительного, и можно над ними подтрунивать. Хотя автослесари очень неплохо ремонтируют наши машины, а вот что полезного делают герои фильма, понять трудно. Они ездят на шикарных машинах, путешествуют из Петербурга в Москву, останавливаясь в шикарных гостиницах, но чем они заняты кроме этого, неясно. Картина претендует на психологизм, но как раз в этом совершенно неубедительна. Это то кино, которое делается не для зрителей, а друг для друга, для "избранного круга". Авторам и в голову не приходит, что такая позиция может быть обидной, даже оскорбительной для нормальных людей. Что оно заведомо отталкивает от себя широкую аудиторию. Да и особого таланта в этой картине я, честно говоря, не увидел. На комиссии, повторяю, мы о ней даже не говорили, и я сейчас выражаю свое мнение.

РГ | Как вообще проходило обсуждение картин?

Меньшов | Надо сказать, что мой оптимизм в оценке нашего кинематографического процесса оказался нетипичным. Многие говорили, что ничего у нас по-прежнему не происходит. Хотя когда я стал излагать свое видение дела, то по всем отдельным пунктам со мной активно соглашались: да, это хорошо, и это тоже хорошо, и это... А вспомните, говорю, что у нас было пять лет назад! И тоже согласились: конечно, ничего подобного тогда не было. И в конце концов пришли к совместному выводу: кое-что сдвинулось! Будем надеяться, что этот год не исключение, что наш кинематограф действительно переходит в новое качество искусства серьезного, твердо ставшего на ноги.

РГ | Как шло голосование?

Меньшов | По итогам обсуждения тайным голосованием был составлен "шорт-лист" из пяти названий: "9 рота", "Живой", "Остров", "Эйфория", "Изображая жертву". Каждый из присутствующих членов комиссии по ним высказался. Я был убежден, что в результате останется "9 рота" - высоко ценю эту картину, но и меня поразили цифры ее зрительского успеха. Фильм вплотную приблизился к "Дневному дозору", хотя на его рекламное обеспечение потрачено в разы меньше средств. И это не фэнтези, а военный фильм. И социологам еще предстоит понять, что в нем привлекло молодую аудиторию.

РГ | "9 рота" стала абсолютным победителем?

Меньшов | Нет, на финишной прямой шли почти вровень две картины: "9 рота" и "Остров". Победу Бондарчука решил один голос.

РГ | Каковы, на ваш взгляд, шансы "9 роты" у американских киноакадемиков?

Меньшов | Мне трудно об этом судить - как они там, в Америке, примут концепцию афганской войны, представленную в нашем фильме, - восприятие войны с точки зрения молодых ребят, которые в ней участвовали.

РГ | Сколько человек в вашей комиссии?

Меньшов | Четырнадцать. Присутствовали не все, но те, кто не смогли придти, прислали конверты со своими голосами. Не проголосовал только Никита Михалков, который сейчас на съемках. С самого начала я поставил вопрос о составе комиссии: у нас сложился необъяснимый перекос в сторону Москвы, а из сильнейшей петербургской школы, чьи фильмы неизменно в центре общественного внимания, не представлен никто. И в будущем году в комиссию войдут такие мастера из Петербурга, как Александр Рогожкин, Алексей Балабанов, Сергей Сельянов. Кроме того, необходимо вводить в комиссию людей из молодого поколения, иначе возникает слишком много брюзжания. Пока это поколение представлено только Николаем Лебедевым, но я думаю, нам необходимо участие Федора Бондарчука - одного из лидеров поколения.

http://www.rg.ru/2006/09/26/9rota.html

 Отправлено: 25.09.06 20:08. Заголовок: Re:

Ну, и кто-то сомневался, что это будет "9 рота"?